Ум человеческий, любящий расширяться в своих умозрениях, особенно в отношении к свободе, хвалится обширностию своих видов, всеобъемлемостью предначертаний. И что же? Ни один из самых пламенных мечтателей о свободе не осмелился доселе, даже хотя бы в мыслях, простерть ее туда, куда простирает Евангелие.