По синим волнам океана,
Лишь звезды блеснут в небесах,
Корабль одинокий несется,
Несется на всех парусах. Не гнутся высокие мачты,
На них флюгера не шумят,
И молча в открытые люки
Чугунные пушки глядят. Не слышно на нем капитана,
Не видно матросов на нем;
Но скалы, и тайные мели,
И бури ему нипочем. Есть остров на том океане —
Пустынный и мрачный гранит;
На острове том есть могила,
А в ней император зарыт. Зарыт он без почестей бранных
Врагами в сыпучий песок,
Лежит на нем камень тяжелый,
Чтоб встать он из гроба не мог. И в час его грустной кончины,
В полночь, как свершается год,
К высокому берегу тихо
Воздушный корабль пристает. Из гроба тогда император,
Очнувшись, является вдруг;
На нем треугольная шляпа
И серый походный сюртук. Скрестивши могучие руки,
Главу опустивши на грудь,
Идет и к рулю он садится
И быстро пускается в путь. Несется он к Франции милой,
Где славу оставил и трон,
Оставил наследника-сына
И старую гвардию он. И только что землю родную
Завидит во мраке ночном,
Опять его сердце трепещет
И очи пылают огнем. На берег большими шагами
Он смело и прямо идет,
Соратников громко он кличет
И маршалов грозно зовет. Но спят усачи-гренадеры —
В равнине, где Эльба шумит,
Под снегом холодным России,
Под знойным песком пирамид. И маршалы зова не слышат:
Иные погибли в бою,
Другие ему изменили
И продали шпагу свою. И, топнув о землю ногою,
Сердито он взад и вперед
По тихому берегу ходит,
И снова он громко зовет: Зовет он любезного сына,
Опору в превратной судьбе;
Ему обещает полмира,
А Францию только себе. Но в цвете надежды и силы
Угас его царственный сын,
И долго, его поджидая,
Стоит император один — Стоит он и тяжко вздыхает,
Пока озарится восток,
И капают горькие слезы
Из глаз на холодный песок, Потом на корабль свой волшебный,
Главу опустивши на грудь,
Идет и, махнувши рукою,
В обратный пускается путь.