История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа. Особенно, когда она - следствие наблюдений ума зрелого человека, над самим собою. Когда эта история написана без тщеславного желания возбудить участие или удивление